"Первая волна татар на Дальнем Востоке появилась с первыми сплавами,  пришедшими на Амур, - рассказывает Салават Шейхович. - И некоторые названия поселений, такие, как, например, Челны или Елабуга, принесены сюда из традиционных мест проживания татар центральной России. Потом была вторая волна татар, которые приехали осваивать Дальний Восток в 30-е годы, по большей части, не по своей воле. На вопрос, как я здесь оказался, я всегда отшучиваюсь, что татары должны жить там, где есть географическое название, привязывающее их к этому месту, - здесь же Татарский пролив!"

Сегодня дети и внуки переселенцев, разделяя горечь тех событий, тем не менее,  гордятся, что они - дальневосточники. А в 50-е-60-е годы на Дальний Восток из Татарстана приезжали комсомольцы-энтузиасты, а после перестройки — деловые люди, которые хотели организовать здесь свой бизнес.

По статистике, в крае проживает около десяти тысяч татар, но по нашим наблюдениям, эта цифра в несколько раз выше, - вступает в разговор председатель «Хабара» Сарвердин Туктаров. - Просто многие на это не делают особого акцента и во время переписи отвечают: «Я — русский.». Но если начать с пафоса, то мы являемся второй титульной нацией в России, и на нас, как и на русском народе, лежит определенная ответственность за державообразование. Мы здесь чувствуем себя дома, одни из его хозяев и должны также участвовать в решении всех проблем, делить радости и огорчения.

Сарвердин Исмаилович говорит, что вообще-то татарская община существовала с тех пор, как появился Хабаровск. А татарами раньше называли и тюркские, и кавказские народы. Еще до революции в квадрате улиц Комсомольской-Фрунзе-Ленина и Уссурийского бульвара была татарская магометанская мечеть.  По мнению Тактурова, как нация татары сохранились во многом благодаря религии, которая являлась основополагающей и цементирующей.

Когда я был маленьким, - вспоминает Сарвердин Исмаилович, - у нас не было ни храма, ни мечети, и так называемые собрания-меджелисы — поминки, праздники — проводили в квартирах. Сначала садились старшие, читали молитву, кушали, а мы, маленькие, крутились около их, все выполняя, и запоминали, может быть, даже бессознательно. До определенного момента у нас была самая просвещенная нация. В царские времена на народные деньги строились мечети, и обязательно строились рядом религиозные школы медресе, где каждый татарский ребенок получал  образование уровня 5-7 классов на сегодняшний день. Читать, писать и считать умели абсолютно все! И все знали арабскую вязь, второй язык. Потом в силу исторических обстоятельств мы были отодвинуты от образования, поэтому в прошлом столетии ярких представителей среди наших земляков в соответствии с численностью было немного. Сейчас татары вновь равноправно вовлечены и в процесс образования, и в науку, и во властные структуры, и в культуру... - процесс, как говорил Горбачев, пошел. Смотришь фильмы и программы по телевидению — своих земляков узнаешь по именам! Раньше это были лишь редкие звездочки. Так что будем надеяться, что постепенно все выравняется, и мы тоже сможем внести свой вклад в общую жизнь России.

Что же касается новейшей истории, то в конце 90-х годов татар, как и людей других национальностей, охватил дух свободы и национальное самосознание. В Хабаровске у истоков тех процессов волею судьбы оказались и я, и Салават Шейхович, и братья Сафиулины — Рауль, Финат и Азат, которые приняли активное участие как в строительстве новой мечети, так и в создании нашей общины. А вообще таких активистов среди наших земляков было добрых десятка два.

Путь был достаточно тернистый, в определенный момент накал страстей достиг такого апогея, что мы на некоторое время даже разошлись, чтобы отдохнуть от споров и дискуссий об устройстве этой общины. На самом деле, предлагались очень хорошие варианты, и каждый хотел доказать, что только его вариант должен быть принят. Очень похожие процессы проходили тогда в Госдуме. Мы, конечно, не дрались, но споры были очень жаркие. После охлаждения собрались вновь. И зарегистрировали нашу организацию официально, привлекая тех, кто был в первой волне, и стали выстраивать работу более спокойно и конструктивно. Активистов у нас сейчас около ста, а на мероприятия собираются и 500, и 600 человек.

Сегодня, считает С. Тактуров, ответственность за сохранение национальной истории и культуры, за продление этноса перешла к его поколению. При плюсах нынешней мировой глобализации, уверен Сарвердин Исмаилович, вопросы национальной культуры надо от нее отделять. Неприемлемо, чтобы народы забыли свою историю. У каждого должно быть свое лицо, индивидуальность, которую надо обязательно сохранить. Для этого необходимо привлекать к работе молодежь.

Когда-то нашим родителям казалось, что на них все заканчивается, - говорит председатель автономии «Хабар». - Сегодня такая же история происходит с нами, пятидесятилетними. Хочется передать молодым интерес к традициям и постараться сохранить язык.

У меня родители — чистокровные татары, но из разных областей. Отец — мишарин, внутри нашего этноса есть такая народность, а мама ближе к казанским татарам. Родители говорили каждый на своем наречии. Язык один, но отдельные слова и говор отличаются. Я родился в Сибири, а там деревни были через одну русская — татарская, русская — татарская. Мы жили в татарской деревне Шулдат, и все, естественно, говорили по-татарски. Когда меня сюда в три года привезли, первое время было страшно: все казались чужими, потому что говорили на незнакомом языке. С возрастом для меня в семье остался родным татарский язык, а на улице и в школе я говорил по-русски. Лет до 15-16-ти одинаково владел обоими языками. Потом, когда ушел из семьи и женился на русской девушке, мой татарский язык сильно сдал. Дети у нас, наверное, больше русские, чем татары, хотя, надеюсь, что мы все же сможем сохранить хотя бы часть культуры и традиций.

В других семьях наших активистов похожая ситуация. Есть семьи, где до сих пор говорят на татарском, а есть те, кто уже языка не знает совсем. Коренные хабаровчане все же больше объясняются на русском, а вот в нашем молодежном активе ребята, которые приехали из Татарстана недавно, общаются на татарском, там это больше сохранилось. Но желание возвратиться к корням есть и у местных ребят. И работу в этом направлении мы потихоньку ведем.

Приятно, когда в наш клуб приходят дети из семей, где давным-давно не говорят на татарском языке, а родители уже считают себя русскими, - рассказывает председатель татарского молодежного клуба Галия Зарипова. - Ребята начинают интересоваться татарской культурой, вспоминают какие-то отдельные фразы и слова, услышанные когда-то еще от бабушки. Скорее всего, они никогда и не будут говорить на татарском языке, да мы и цели такой не ставим, потому что на самом деле овладеть им очень сложно. Самая главная наша задача — заинтересовать людей в их корнях, в происхождении. Для подростков могут служить примером наши активисты - ребята, получившие хорошее образование, чаще всего не пьющие и не курящие.

Приобщение к татарским традициям и сохранение их, по мнению участников разговора, — дело очень нужное. Впрочем, некоторые татарские обычаи уже стали многонациональными. К примеру, на июньский праздник сабантуй в Хабаровске уже давно собираются представители самых разных народов, едва узнав о времени и месте проведения.  

Это слово для русских даже стало нарицательным в значении «пьянка», - улыбается Сарвердин Туктаров. - Или слово «куражиться», которое произошло от названия нашей национальной борьбы курэш. Наверное, раньше оно употреблялось в смысле «бороться»: дескать, там татары куражатся. Сейчас спортсмену говорят: у тебя нет куража, надо закуражиться, упереться... У нас в традициях очень много такого, что уже, к нашей радости, другие народы считают своим. И блюда, и обычаи, и татарские слова. Мы рады, когда к другим попадает что-то хорошее и полезное, и очень не радостно, когда, видя что-то отрицательное, понимаешь, что это наше. Это как раз и подтверждает, что все культуры взаимосвязаны. Поскольку сегодня мир открыт, этот процесс будет усиливаться с каждым годом, и, я думаю, что в будущем будет очень трудно четко обозначить все национальные границы.

Очень хочется сохранить сам дух семьи. В моем представлении, татарский глава семьи  - это очень осторожный в финансовых делах человек, он домовитый, живет интересами семьи, спиртное употребляет крайне редко. Вообще ведь раньше выпивки у татар практически не было.

К сожалению, не могу похвастаться тем, что на религиозных мусульманских праздниках подавляющее большинство татар. Там, в основном, наши приезжие из бывших союзных республик — узбеки, таджики, киргизы... Мечеть у нас пока в формате молельного дома на Костромской, 23, дети учатся и в медресе, и в воскресной школе. Сейчас мы занимаемся оформлением участка земли под строительство соборной мечети: власти, наконец, выделили два с половиной гектара земли на улице Юности, где была воинская часть. Часть пустыря нам отдали, и там будет главная мечеть Хабаровска. Кроме того, хоть и с трудом, но решен вопрос об отдельном участке для захоронения мусульман по нашим обычаям на кладбище в Матвеевке. И это одна из наших общих с городскими властями побед.

Мы с русскими очень похожи, - продолжает председатель татарской автономии.  — У нас более индивидуальный менталитет, в отличие от тех, кто всегда держался общиной. Вспомните, как было в армии: кавказцы и выходцы из Средней Азии - вместе, а русские или татары — по одному. И когда татарин присоединяется к общим делам, это уже достижение. Но он, конечно, и привносит значительно больше.

Нас пытаются растащить всеми путями, но лучше жить в мире. Не нужно особо выделять себя, но и не растворяться в общей массе. Каждый брат и сестра имеют свое лицо, но все живут одной дружной семьей. Наверное, это формула выживания современной России.

http://habarovsk.bezformata.ru/listnews/tatarskij-sabantuj-sobiraet-vse/5044295/